Игорь ЛОГВИНОВ

Десять лет назад на конкурсе песни "Ялта-91" произошла сенсация. Опытное жюри, в состав которого входили Игорь Крутой, Владимир Матецкий, Лайма Вайкуле, Яак Йоала, единодушно присудило Гран-при казахскому пареньку, исполнившему песню из репертуара Аллы Пугачевой. Для выпускника Гнесинки Мурата Насырова это стало путевкой в сложный мир шоу-бизнеса.

- Мурат, какой вопрос тебе чаще всего задают журналисты?
- Мне кажется, я уже достиг такого статуса, когда этот вопрос мне стали задавать все реже и реже. Вообще, я замечаю, что уровень нашей журналистики растёт очень быстрыми темпами. Сегодня каждый журналист старается быть оригинальным, бесподобным, пытается раздобыть эксклюзивные материалы. Интервьюеры стараются задавать свои, очень подковыристые вопросы, даже компрометирующие артиста. Иногда я бываю не готов к такого рода вопросам. Поэтому, честно говоря, иногда я думаю, что лучше бы они мне задавали тот самый злосчастный вопрос, который я ненавижу всеми фибрами души: почему же все-таки хочет в Тамбов тот самый мальчик?

- И как, интересно, ты на него отвечаешь?
- Лучше об этом спросить у самого мальчика или хотя бы у автора текста…

- Кстати, напомни, кто написал эти бессмертные строки?
- Сейчас... Как же его..? ( смеется). Сергей Харин. Нет, я не забыл имя, просто обычно музыку и тексты к своим песням я пишу сам, поэтому мне до сих пор странно, что текст к моей песне написал кто-то другой, впрочем, как и музыку.

- Ты приехал в Москву из Алма-Аты. Легко было завоевывать столицу?
- В Москву приезжает много талантливых людей из стран ближнего зарубежья. Только здесь и начинается промоушн, шоу-бизнес. Поэтому мне и пришлось уехать из Казахстана. Так же, как в свое время оттуда уехала группа "А-студио". Я приехал в Москву сразу после армии, в 89-м году, с единственной целью - занять свою нишу в шоу-бизнесе. К тому времени я уже не представлял свою жизнь иначе. Даже в армии моей основной деятельностью были концерты. Хотя я закончил учебку в батальоне связи, но полтора года работал в творческом коллективе. В Москве я, выдержав большой конкурс, поступил в "Гнесинку" - Высшее государственное музыкальное училище - по классу вокала. И окончил ее. Поэтому я не случайный человек на сцене.

- Да уж, на нашей эстраде не так-то просто встретить профессионала, в основном, талантливые самоучки, не имеющие ни голоса, ни музыкального образования…
- Образование никогда не помешает. Конечно, иногда люди и с образованием не могут добиться успеха. Но тут уж, кому как повезёт. Мы, артисты, очень нуждаемся в профессиональных людях, способных поддерживать и реализовывать наши идеи. Артист - то, из чего всё произрастает. Но вырастает это благодаря не только моим потугам, но и усилиям других людей. Они создают продукт, помогают ему достичь качества – низкого либо высокого.

- Интересно, если бы ты был критиком, как бы ты оценил состояние российского шоу-бизнеса?
- Я вообще-то, неплохой аналитик по натуре, и, наверное, мог бы сочинять критические статьи. Ох, как бы я это делал! Но в коротком интервью оценить состояние такого большого организма, который состоит из многих частей, из крупных мастодонтов, средних организмов и маленьких инфузорий – очень сложно. Для начала я бы обязательно классифицировал музыкальные стили: реальный андеграунд, альтернативная музыка, поп-музыка… Для меня Мумий Тролль или Земфира – это тоже попса, как не крути. Я бы, конечно, разложил все по категориям, по эшелонам. Кто сколько зарабатывает, кто сколько реально стоит как музыкант, а кто - просто как сделанный проект. Потому что гонорар артиста может достигать поднебесных высот, но это еще не означает, что его талант стоит столько. Есть очень талантливые исполнители, которые ничего не стоят, потому что в их раскрутку не вложили средств. А без денег сегодня в шоу-бизнесе ничего не делается.

- Жизнь шлягера коротка, и новое время требует новых песен. Они у тебя есть?
- Для всех артистов, мне кажется, эта главная проблема. Когда я написал песню "Я - это ты", то получил много откликов, меня благодарили. Видимо, затронул души слушателей. И мне вдруг стало страшно: а вдруг не удастся написать ничего лучше? Было очень неприятное ощущение, дискомфорт. Вообще, если говорить о профессии, то в последнее время я очень изменился в музыкальных пристрастиях. Конечно, чтобы понять это, лучше послушать мои песни, но так как, у нас интервью, то я хочу сказать, что я постепенно отхожу от стилистики латиноамериканских мелодий и перехожу на современную танцевальную музыку. При этом оставаясь Муратом Насыровым – лириком и романтиком.

- Тебе и в жизни удается сохранять лирико-романтический настрой или это просто сценический имидж?
- Я могу смело сказать: да я такой! Поэтому эта музыкальная стезя, на мой взгляд, более всего соответствует моему вкусу. При этом я невероятно самокритичный человек. Переживаю до последнего момента, когда песня появляется в эфире. И только жена может объективно оценить, какая песня пойдет, а какая - нет. Что касается латиноамериканского направления в моем творчестве, то это был несколько сделанный вариант. В душе я не мачо, не латиноамериканец, каким представал на сцене.

- И поэтому ты решил отказаться от того, что принесло тебе успех?
- В общем-то, я и сам задумываюсь над тем, почему мне захотелось изменить прежней манере исполнения. Может быть, все дело в том, что я не сам придумал этот имидж, хотя очень много песен было мною написано именно в этом стиле. Но изначально мне этот латиноамериканский стиль был навязан той компанией, с которой я начинал свою творческую деятельность. Сейчас я абсолютно свободен в выборе репертуара, и хочу делать только то, что мне самому ближе, к чему тянется моя душа. Хотя может быть, я и ошибаюсь, поскольку артисты зачастую заблуждаются в собственных ощущениях. Им кажется, что они такие, а окружающие их воспринимают совсем другими.

- Скажи, пожалуйста, что тебе дал опыт работы в дуэте с Алёной Апиной?
- Сейчас стало очень модно петь дуэтами, а тогда это было новшеством. Мы с Алёной два года ездили по городам и весям с аншлагами, и у публики это вызывало большой интерес. Кроме того, мне и самому было очень интересно работать в дуэте. Апина опытная, искрометная певица, способная захватить зал. Кроме того, она очень разумный человек, с ней всегда интересно поговорить. В общем, я многому смог у нее научиться.

- Желтая пресса распускала разные слухи о ваших отношениях. Как к этому относилась твоя жена?
- Мы с женой уже много лет вместе и привыкли доверять друг другу. К тому же Алёна обожает Наташу, мы дружим семьями. А все эти слухи - прогнозируемый результат продуманного рекламного хода. Супруг Алёны придумал этот прекрасный розыгрыш, и когда пошли слухи - а это случилось скоро, - получилась неплохая романтическая история.

- Чем ты сейчас занимаешься?
- Я работаю над новым диском. Мне осталось дописать последнюю песню для того, чтобы альбом был готов. Кстати, эту песню я буду исполнять в дуэте с моей супругой. Ее сценический псевдоним - Селена. Мы вместе учились в Гнесинском высшем музыкальном училище, там и познакомились. Так сказать, обрели друг друга. А потом обзавелись двумя детьми.

- И как назвали наследников?
- Дочь зовут Лия, а сына назвали Акимом, что означает Правосудие. Он у нас мусульманин. Я тоже мусульманин.

- Вы требуете от детей порядка или они растут, как растут?
- В общем-то, должна быть мера во всем. Мы, конечно, многие вещи им позволяем, но иногда, когда уже стрелка зашкаливает за ноль децибел, приходится немножко их прессинговать . Вообще-то я воспитатель никудышный, поскольку меня самого надо воспитывать. Поэтому моя жена и её мама общими усилиями занимаются воспитанием детей и, на мой взгляд, делают это очень правильно. Хотя мои дети от природы получили много хороших качеств, в том числе порядочность, которая была вложена в мою супругу и в меня родителями.

- А ты из "поющей" семьи?
- Мои родители - простые люди, рабочие. Мама работала на фабрике пластмассовых изделий, а папа таксист. Я в восемь лет научился играть на гитаре. Очень быстро все схватывал, подбирал аккорды и вскоре уже сам учил своих сверстников. А благодаря старшему брату с малого возраста играл "Beatles". Потом появились "Led Zeppelin", "Deep Purple", "Pink Floyd" и другие. Я все это, конечно, пел. И уже тогда друзья говорили: да у тебя талант подражателя!

- Есть артисты, которые, однажды блеснув, так и остались исполнителями одного-единственного шлягера. Ты не боишься, что лучшая песня тобой уже спета?
- Пока мне сложно об этом говорить. Популярность, конечно, не вечна. Я помню об этом всегда. Думаю, что если прекращу - не дай Бог - певческую деятельность, то смогу заниматься аранжировкой - у меня дома студия неплохого уровня. Меня уже просили артисты написать им песни. Но я пока к этому не готов: хорошую песню жалко отдать другому, а плохую - стыдно. А вообще, после подъема обычно бывает резкий спад. Ночами сидишь за роялем, куришь одну сигарету за другой, употребляешь чрезмерные дозы алкоголя... Потом трудно бывает выходить из этого состояния. Помогают друзья, круг которых не так уж широк. Но главная опора - это семья, жена, дети. Меня вообще очень многое может вывести из состояния равновесия.

- Говорят, что лучшее лекарство от депрессии - это концерты, а ты как думаешь?
- Я могу целый день репетировать или записывать песни в студии и устану меньше, чем после полуторачасового концерта. Потому что петь песни для себя - это одно, а для публики - совсем другое. Это очень тяжело. И когда выхожу со сцены, я выжат как лимон. К тому же я не очень комфортно себя чувствую под многочисленными взглядами, мне, например, бывает, очень сложно выходить на люди. Более опытные артисты иначе относятся к тому, что на них постоянно глазеют поклонники, а я до сих пор комплексую.

- Поклонницы по-прежнему одолевают?
- Теперь поменьше. А года два назад у подъезда девчонки постоянно дежурили, я не знал, как попасть домой. Но теперь мои поклонницы стали постарше. Я сам однажды по радио слышал, как девочка выиграла мой альбом, и ведущая спросила: "Тебе нравится Мурат Насыров?", а она: "Мне - нет, но маме это будет очень приятно". Это неплохо, что мой слушатель изменился. Я считаю, что нужно не подстраиваться под публику, а подстраивать ее под себя.